Что делать с ненужным ребенком, когда у тебя куча денег-2? Суд состоялся

Обещала следить за ситуацией. Вчера состоялся суд. Докладываю.
НИЧЕГО НЕ РЕШИЛИ
Родители на заседание не явились. Их местонахождение приставам и адвокатам неизвестно. Ребенок по-прежнему в больнице. Бесплатно. Поробности ниже.

28 января Пресненский суд Москвы в открытом режиме рассматривал иск органов опеки, которые требуют ограничить в родительских правах мать и отца девочки, с рождения находящейся в перинатальном центре «Мать и дитя». Заседание было перенесено на 5 февраля: защита ответчика сообщила, что мать девочки на больничном и не сможет участвовать в процессе, хотя и очень хочет.

Представители центра «Мать и дитя» рассказали, что приставы объявили в розыск родителей девочки Юрия Зинкина и Татьяну Максимову, поскольку они так и не забрали ребенка из клиники, несмотря на решение суда. Их адвокаты настаивают, что родители не получали повестки, а также не знают о начатом исполнительном производстве. Судья попросила защитников сообщить о нынешнем месте жительства Зинкина и Максимовой, однако те не смогли ответить.

Представитель опеки
[Было нарушено] право ребенка на общение со своими близкими, на заботу со стороны родителей. Забота со стороны родителей заключается в том, что они предоставляют необходимые медицинские услуги? Безусловно, это необходимо. Но когда они содержат ребенка в условиях стационара, о какой заботе, о каком уважении человеческого достоинства мы говорим?
Отсутствие родителей вместе с ребенком — это уже признак того, что воспитание имеет какой-то гипертрофированный вид. Органы опеки занимаются детьми, которые впоследствии психологически страдают от таких вещей, когда родители не воспитывают их, когда нет связи или близкого контакта с родителями. Отсутствие факта проживания в семье и воспитания со стороны родителей уже подтверждает то, что они не заботятся в полном объеме о своем ребенке.
Мы надеялись на досудебном заседании и сейчас, что родители не будут затягивать процесс, а возьмут ее в свою семью — туда же, где воспитываются трое других детей. Чтобы девочка могла воспитываться вместе с ними, праздники справлять вместе. Хороший дорогой подарок или обеспечение нянями — это не плюс к родителям. Это у них есть возможность свои права и обязанности по отношению к ребенку переложить на третьих лиц.

Нина Савиных
адвокат отца ребенка
Вы [органы опеки] должны исходить из позиции ребенка. У меня в связи с этим вопрос: если вы ни разу не видели девочку, как вы определили, что у нее негативное отношение к родителям? Ребенок ни разу не говорил о том, что есть негативное отношение либо агрессия.
Если вы считаете, что нужно ограничить родителей ребенка в правах, почему? Потому что они —что? На каком основании вы полагаете, что только один аспект — что родители не забирают ребенка из стационара — является основанием ограничения их прав?

Ольга Лукманова
адвокат матери ребенка
Заведующая реанимацией убедила родителей, что ребенок очень серьезно болен и должен содержаться в стационарных условиях.
Родители — не медики, они просто оплачивали условия
Был разговор о том, что наши независимые специалисты будут допущены в клинику «Мать и дитя», но фактически администрация клиники не дала нам на это разрешение.
Клиника идеальна, они имеют очень хорошие условия по выхаживанию глубоко недоношенных детей. Это сейчас — спустя пять лет — возникли неопределенные обстоятельства. До этого все устраивало обе стороны. [Прежде чем забрать или перевести ребенка в другую клинику], нам надо медицинские документы получить.

Сейчас родители оплачивают пребывание ребенка, но клиника возвращает обратно денежные средства. Есть ли последствия недоношенности, разберутся профессионалы, если судья удовлетворит ходатайство о судебно-медицинской экспертизе.

Анатолий Клейменов
адвокат группы компаний «Мать и дитя»
«Мы исходим из того, что мы не в отношениях с родителями по оказанию стационарной медицинской помощи. Деньги мы получаем и регулярно возвращаем. Сейчас девочка находится бесплатно в медицинской организации.
Она не нуждается в нахождении в стационаре перинатального медцентра. Мы им [родителям] предлагали [другую медорганизацию]. Понятно, что они не просто так там оказались, клиника высокопрофессиональная. Конечно, она не могла находиться в стационаре без оснований, — они были. Когда мы поняли, что все компетенции использованы, мы можем ребенка выпускать из стационара и принять на себя эту ответственность, мы сказали родителям и столкнулись с непреодолимыми препятствиями. Не только мы, но и приставы столкнулись с этими сложностями, раз родители объявлены в исполнительный розыск.
Папа [в больнице] не был с середины ноября, мама с августа

Я только один раз имел возможность общаться с родителями и понимаю, насколько администрации ПМЦ было непросто найти компромисс. В чем причина такого поведения? Я думаю, вопрос нужно адресовать родителям.

Мы третье лицо, мы не формируем требования. Требования заявлены опекой — об ограничении родительских прав. С точки зрения логики пленума Верховного суда фактов достаточно для лишения родительских прав. Но, разумеется, я не хочу, чтобы родителей лишили родительских прав. Пусть этот суд будет последним толчком к тому, чтобы родители переосмыслили происходящее. Многие присутствующие на открытом процессе понимали, что позиция представителей ответчиков на грани злоупотребления своими правами.

Процесс, который идет сегодня, — это не процесс определения состояния здоровья ребенка. Я не согласен с необходимостью и обоснованностью проведения судебно-медицинской экспертизы для здоровья ребенка сейчас. Родителям были созданы — не только нами, но и государственными органами — все возможные условия для оперативного определения судьбы ребенка.

У нас есть документы, которые мы будем представлять в следующее заседание, они не являются секретными, на них стоит подпись представителя [Татьяны] Максимовой о том, что родители до 1 июня 2019 года принимают на себя обязанность провести инициативно-медицинское обследование в любых медицинских учреждениях. Мы сами заинтересованы в том, чтобы эта ситуация разрешилась.

Екатерина Ларина
директор по правовым вопросам группы компании «Мать и дитя»
Это хорошая, нормальная девочка. Она не знает другой жизни и, как ни странно, нормально на это [на то, что ее не навещают родители] реагирует. Она с любящими нянями, которые о ней заботятся.
В предыдущие годы мы находились в постоянном процессе общения и переговоров с родителями. И только когда мы поняли, что наши переговоры зашли в тупик, поставили этот вопрос перед органами опеки и попечительства. Мы не понимали, что в этом вопросе не может быть здравого смысла родителей.

Документы [полную медицинскую выписку] представят суду на следующем судебном заседании, но все тома медицинской документации по первому запросу родителей и их представителей были выданы — еще 20 февраля 2019 года. Еще год назад родители обладали уже всем комплектом медицинской документации за все пять лет нахождения ребенка в стационаре.

Представители клиники расторгли в одностороннем порядке договор с родителями в марте 2019 года. Ранее адвокат со стороны матери Ольга Лукманова говорила, что родители готовы забрать дочь домой, после того как получат полную выписку со всей историей болезни и диагнозами за пять лет. Она говорила, что родители не могут получить ответ, от чего все эти годы лечили девочку.