Детские воспоминания. Учитель истории. Начало истории

Есть в жизни дела, которые хотелось бы сделать когда-нибудь, но как-то не хватает душевных сил. Не времени не хватает, а именно душевной силы. Эти важные дела откладываются на потом, теряются в ежедневной суете, а потом мы себя оправдываем: хотел, но не успел. И я решила набраться смелости и поставить одну галочку (выполнено) в списке своих важных дел. Я всегда хотела сказать «СПАСИБО» своему учителю.
Я напишу ему письмо. Благодаря современным технологиям, это можно сделать в социальных сетях. Мне это необходимо, ему нет, ему никогда не нужна была благодарность. А мне необходимо.
Какой он был? Он и сейчас есть, но сейчас он уже, наверное, другой. Он был необыкновенный! Я достаточно многословный человек, не могу найти слов, что бы описать нашего учителя.
Сергей Иванович. Учитель истории, завуч нашей школы. Он был главным человеком в нашем царстве учебников и указок. Всё всегда вертелось вокруг него. Он решал все проблемы учеников и педагогов, предотвращал конфликты между учителями и родителями, помогал разобраться в семейных проблемах – был мировым судьёй нашей школы.
Пришёл он в мою жизнь в пятом классе, когда у нас появился предмет «история». Он был хорош! Всегда в костюме, галстуке, начищенной до блеска обуви, с аккуратной бородкой - вот смотришь на него и понимаешь – это учитель. А как он рассказывал! Вот есть люди, которых невозможно наслушаться, и неважно, что они рассказывают, - ты слушаешь и не можешь наслушаться, как не можешь надышаться в лесу хвойным воздухом.
Помню наши уроки в школе и звук школьного звонка. Бывало так тоскливо: сидишь на уроке и ждёшь-ждёшь быстрее бы звонок, а потом – бежишь. Куда бежишь, зачем? Неважно, бежишь от этой тоски. Но на уроках истории всё было по-другому: прислушиваешься, хоть бы не звонок, ещё чуть-чуть бы времени. А после звонка сидишь тихо-тихо, даже хулиганы не подскакивают с места – все надеются, вдруг Сергей Иванович, ещё что-нибудь расскажет, не важно что: исторический факт, или что-то из литературы, а может даже из своей жизни.
А как он ставил оценки! У нас не было ни троек, ни двоек – только четыре и пять. Если кто-то не готов был отвечать, наш Учитель сначала очень аккуратно выяснял, не случилось ли чего плохого в жизни нерадивого ученика или просто лень - матушка одолела. Лень-матушку он считал очень весомой причиной не подготовиться. И всегда учил нас: если сделать что-то лень, придумай как сделать «ленивое дело» просто. Ну, например: лень учить историю - посмотри исторический фильм, или прочитай художественную книжку про войну с Наполеоном или расспроси дедушку о том, как они сражались с фашистскими захватчиками. И мы приносили нашему любимому учителю разные, добытые в борьбе с ленью, истории и рассказывали их на уроках. И было так интересно! Меня больше никогда в жизни не хвалили за лень. Сергей Иванович так и говорил: «Спасибо всем за лень!». И ставил нам пятёрки. Но если кто-то был совсем не готов – историк ставил точку. На следующем уроке он вызывал всех «точечников», рядом сточкой могла появиться ещё точка. И как-то раз кто-то спросил:
- А сколько может быть точек? После скольких точек вы поставите двойку?
- Я буду ставить точки, пока ученику не станет стыдно. И моя задача, как учителя не поставить двойку, а объяснить ученику, что не знать свою историю – стыдно, стыдно не знать за что деды и прадеды проливали кровь, стыдно не знать, как появилась страна в которой ты живёшь и язык на котором ты разговариваешь. И я себе поставлю двойку, если кто-то из моих учеников будет думать, что можно позволить себе не знать или перечеркнуть историю.

И мы так старались все: и двоечники хулиганы и прилежные отличники, что бы Сергей Иванович никогда не подумал, что ОН плохой учитель. Мы слушали его заворожено на уроках, ходили в библиотеку, читали художественные книги, которые он нам посоветовал, смотрели фильмы, которые любил наш историк. Он был нашим Учителем, не только истории. Он учил нас быть добрыми и уметь сопереживать чужому горю, быть чутким к тем, кто рядом, быть верными своим друзьям и своей Родине, любить родителей за то, что они есть, и думать о том, что их может не быть. И просто учил нас думать всегда, думать и размышлять обо всём, всегда иметь соё мнение и уметь его держать при себе. Мы не только любили и уважали его, мы ему верили. И точки в нашем журнале стали ОЧЕНЬ большой редкостью.

В старших классах мы уже не были милыми детками, послушными и старательными. Мы были сложными подростками, где-то ленивыми, где-то нагловатыми, где-то испуганными взрослой жизнью, а где-то излишне самоуверенными. У многих были уже не детские проблемы. Подростковый мой возраст – это лихие 90-ые, а они такими и были. Это не было страшным кино, это было страшной жизнью. В нашем бандитском городе всё было поделено на районы, районы «ходили» на районы. И это были не детские игры, заправляли всем настоящие бандиты, которые растили себе молодняк. Старшеклассникам многим было совсем не до уроков – их ждала взрослая опасная, и как им казалось, очень интересная жизнь. Странное было время, опасное. После школы мы часто бегали с подружкой Инкой посмотреть драку «района» на «район», болели за наших одноклассников. А драки были с кастетами, а иногда и ножами. Один раз я даже бегала скорую вызывать. Как-то всё пошло на спад, после большой драки нескольких сотен таких бойцов, в которой погибло несколько подростков. Вот такой у меня был пубертатный период. Пишу и думаю – ужас. Но мы не боялись, подростки вообще очень смелый народ, глупый и бесстрашный.

И вот среди малолетних бандитов, приходилось работать нашим педагогам. Не знаю платили ли им тогда зарплату вообще, потому что было и такое, что бюджетникам по пол года задерживали их законные выплаты. Но даже если и платили – то копейки. Подрабатывали они тем, что скупали ливерную колбасу и тушёнку и возили продавать в Смоленск. Утром туда с колбасой, вечером – назад. Это в выходные. А в понедельник – на уроки к малолетним бандитам.

Бедные наши учителя, как им было сложно с нами. И нам с ними тоже. Мы были – дебилами, тупыми дегенератками, отморозками. Учительница химии видела только два пути нашего светлого будущего: мальчики – в тюрьму, девочки – на панель. Не всё было так плохо: мы иногда всё-таки учились, и нас иногда учили. И, когда я уже училась в институте, не было уже такого беспредела на улицах и вообще. Но был такой период, может не очень длительный, но очень опасный.

И только Сергей Иванович был вне времени – он был тёплым солнцем в нашей школе. Он нас любил. Не маленьких милых деток. А нас глупых, дерзких, прыщавых и злых подростков. Он нас любил и хвалил. Мы были умными и добрыми, хорошими и рассудительными, старательными и весёлыми, а наши «районщики» были отважными разбойниками, запутавшимися в реалиях сурового времени.

Сергей Иванович был не только лучшим учителем, но и героем. Мы знали много историй, о подвигах нашего обожаемого педагога. Что из них правда, обросшая сплетнями, а что чистая ложь, выдуманная поклонниками историка – я не знаю.

Но одну историю я знаю достоверно из первоисточников, можно сказать даже две. Одну историю мой первоисточник подслушал. Эти истории заслуживают отдельного рассказа. Я его обязательно расскажу.

В моей же жизни Сергей Иванович просто был добрым солнцем, человеком, согревающим своей добротой. Он умел, то, что не умеют остальные взрослые: разложить в глупых детских головках мысли так, что всё доброе и хорошее будет лежать на важном месте, а всё глупое и злое станет не важным и потонет где-то в тумане детского сознания. Какой важный дар! О таком даре я даже не мечтаю, но вот бы такого учителя намечтать бы моей доченьке.